Обрывки минувших дней - Арад Саркис

С Ником же мы познакомились на физкультуре. Весь курс бежал два километра по стадиону. На шестом круге мы с ним оказались рядом, полувыдохшиеся и с красными потными лицами.

– Я Ник, тебя как звать?

– Виктор – произнес я и продолжил бежать, пыхтя во всю мощь, как и он.

– Ты откуда? – спросил он через силу и, увидев мой непонимающий взгляд, пояснил. – Город имею в виду.

– Местный.

– Круто. Ты не знаком вон с той фигуристой мадам? – он указал на бежавшую через несколько человек от нас стройную девушку, одетую в облегающие черные спортивные штаны и белый не менее обтягивающий топ.

– Понятия не имею, кто это, – соврал я, хотя с этой девушкой мы учились в одном классе в школе.

– Эх, жаль… Все, я умер.

Он резко остановился, переводя дыхание, а я продолжил бежать дальше, но через метров десять я тоже выдохся. Остановившись и оглянувшись посмотреть на него, я подумал: «Это еще что за клоун?»

Спустя четыре года эта «ненормальная» и этот «клоун» стали мне второй семьей.

Прождав минут двадцать у общежития, я стал ей названивать. Вскоре еще через десять минут София, наконец, спустилась. Она переоделась в свою обычную джинсовую юбку, футболку с Дональдом Даком на размер больше и сверху накинула осеннюю зелено-черную куртку. На плече у нее висела огромная коричневая сумка, которую мы с Ником называли мешком. Все, что мешало нам в руках, мы каждый раз кидали туда, а София таскала, всегда возмущаясь, но никогда не отказывая.

– Сколько можно тебя ждать? – недовольно спросил я, как только увидел ее, выходящей из здания.

– Извини, – бодро произнесла она и мило улыбнулась. – Пойдем?

Мы, не спеша, пошли вдоль общежития, и вскоре миновав его, оказались под окнами авиационного колледжа. Все это время мы молчали. Не знаю, почему. Наверное, каждый из нас не знал, что сказать.

Дойдя до перекрестка, мы свернули налево по направлению к скверу в честь трехсотлетия города.

– Как ты? – София решила нарушить молчание.

– Ну…

– Я хотела, чтобы ты сам мне все рассказал, но не удержалась и позвонила.

– Я Нику рот зашью.

София захихикала.

Мы некоторое время продолжили прогулку в тишине, пока я не решил, что пора бы заговорить.

– Мы познакомились с Алисой в чайном магазине, где она работала. Еще летом, во второй половине августа. Сходили в тот же день на свидание и потом пошло-поехало. Затем где-то через неделю, наверное, может больше, состоялся тот-самый-поцелуйс Марго. И вчера я рассказал Алисе о случившемся.

– Ну ты и жопа! – выдохнула моя подруга. – Вы больше месяца встречались после того-самого-поцелуя, а ты каждый день смотрел ей в глаза и врал.

Всю дорогу София теребила сумку. Наверное, чувствовала волнение или что-то подобное, либо ей было просто неудобно ее нести.

– Я не знал, как ей сказать. Я не понимал даже, что она для меня значит, да и сейчас не очень понимаю… И мне элементарно было стыдно, Соф. Я поступил с ней также, как… – я запнулся и замолчал.

– Как Н с тобой? – закончила София мое предложение, имея в виду Нину.

Не знаю почему, но она часто сокращала имена людей до первой буквы. Эта привычка передалась и нам с Ником.

Я лишь кивнул в ответ на ее вопрос, даже не удосужившись спросить, откуда она узнала, ведь Нику я об этом не рассказывал. Хотя свидетелей было много, так или иначе кто-то да рассказал ей.

– Эта шлюшка всегда меня бесила. Я тебе говорила, когда вы только начали встречаться, помнишь? Хорошо, что ты ей цветами по надутой физиономии дал. Иначе б я ей глаза выцарапала.

Я ухмыльнулся.

– Спасибо, Соф.

Мы дошли до сквера. На открытом участке перед нами предстала статуя державшего открытую книгу ангела, который стоял на трех столбах. Очень странная статуя, прозванная у жителей… впрочем, это и не сильно важно. Главное, что она выглядела в парке так же неуместно, как овца, посаженная за обеденный стол.

Листья на деревьях уже начали окрашиваться в осенние цвета. Шел девятый час утра, поэтому тишина окутывала весь сквер. Только несколько бездомных мирно спали на скамейках, и иногда появлялись люди, занимавшиеся утренней пробежкой. Кто-то бежал медленно, кто-то быстрее, и все слушали музыку. Кто знает, какие проблемы были у них, о чем думали они. Возможно, бег был для них способом расставить у себя в голове все по полочкам. На секунду я задумался: «Может и мне попробовать?»

– Ну так а что с Алисой? Она тебе хоть дорога? – спросила София, когда мы уселись на скамейку недалеко от статуи с ангелом.

– Угу. Я к ней привык.

– Вик, «привык» – это не причина, – тихо произнесла она. – Если ты к ней ничего не чувствуешь, лучше будет вам расстаться. Понимаешь, о чем я?

Она смотрела на меня в упор, ожидая ответа. Я кивнул.

– Ты ее тормозишь. Ты сам себя так тормозишь, Вик. Если чувствуешь, что у тебя внутри ничего к ней нет – значит она не та самая. Может стоит ее отпустить, мой хороший?

– Знаю… но…

Я закрыл лицо в ладони и молчал. София тоже не проронила ни звука.

Мне почему-то вспомнился Август. Что бы он сделал на моем месте? Нет. Это глупо. Его нет. Уже нет. Давно нет. И не будет. И с его уходом, ушло что-то внутри меня. Во мне что-то умерло. С его уходом все пошло под откос. Я запутался и не знал, как вести себя, как продолжать жить. Я «потерялся». Окончательно. И все, что связывало меня со внешним миром – это Ник и София. И теперь Алиса. Видимо, поэтому я не хотел ее терять.

– Я знаю, что делать. Позже встретимся.

С этими словами я оставил Софию одну в сквере, будучи уверенным, что она меня поймет, и со стеклянными от непонимания, что со мной происходит, глазами быстрым темпом направился обратно в университет найти Алису.

Октябрь, 2015

I

Я повернул ключ в замке зажигания, двигатель загудел. В пятницу вечером матери пришла идея прокатиться в соседний небольшой город на фермерскую ярмарку, действующий пару раз в год. Там всегда можно было дешево купить самые свежие продукты. Поэтому в дни ее работы народ со всех окрестных городов стекался туда. На самом деле эта ярмарка была смесью фермерского рынка с восточным, там можно было найти практически все, что придет на ум, ну или заказать, если уж вы каким-то волшебным образом не смогли найти то, что искали.